Известный деятель культуры, президент федерального государственного бюджетного учреждения культуры «Государственный Владимиро-Суздальский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник» (Владимирская обл.) Алиса Ивановна Аксенова удостоена звания Героя Труда Российской Федерации. Золотую медаль «Герой Труда Российской Федерации» Алисе Аксеновой вручил в Кремле 1 мая 2014 года Президент России Владимир Путин. Публикуем интервью Героя Труда России Алисы Аксеновой альманаху «ВРЕМЯ РОССИИ»
Уважаемая Алиса Ивановна! В 2014 году Вы стали Героем Труда Российской Федерации. Испытали какие-то особые чувства? Можете ли Вы – по прошествии времени – отнести 1 мая 2014 года в число наиболее значимых, наиболее памятных дней Вашей жизни по силе смыслового, эмоционального воздействия?
Однозначно! Cначала было глубочайшее удивление – как это, музейный работник, и вдруг Герой Труда России! Но последовал буквально вал теплых, искренних поздравлений от незнакомых людей, телефонные звонки, телеграммы… И я как-то успокоилась – значит, решение Президента поставить в один созидательный ряд труд рабочих, ученых и работников культуры закономерно.
Оглядываясь на сделанное – на путь от печки-«буржуйки», которой отапливались музейные помещения в Суздале в 1960 году, до статуса музея-заповедника с мировой известностью, я понимаю: да, наверное, это замечательная оценка моих усилий и труда людей, с которыми посчастливилось создавать Владимиро-Суздальский музей-заповедник.
Сегодня музей – это 58 зданий, 43 экспозиции и выставки. Журналисты часто называли наш музей-заповедник «музейной империей». Да, это большое хозяйство с налаженным режимом, постоянным поиском нового, со своими порядками. На его строительство ушла вся жизнь. Говорю об этом с гордостью и радостью, потому что жизнь была богата – на встречи, события, достижения.
Но и ударов – горьких и незаслуженных – хватило, даже был фельетон в «Правде». За время строительства нашего заповедника мы пережили изменение государственного строя, несколько экономических реформ и смен власти, а уж сколько раз в Суздале мэры менялись – можно отдельную «детективную сагу» написать. Кардинально менялись требования по отношению к культовым памятникам, которые мы реставрировали и превращали в музеи.
Первой прорывной датой, пожалуй, следует считать 1977 год. На международную конференцию ИКОМа (Международного комитета музеев при ЮНЕСКО), которая проходила в Москве, Ленинграде, Владимире и Суздале, приехало 1200 делегатов из 76 стран. Наш музей-заповедник тогда прогремел на весь мир. На очередной конференции в Мексике меня избрали вице-президентом комитета региональных музеев. Дважды в год я принимала участие в работе руководящего органа ИКОМа в разных странах – по тем временам это было чудом, ведь выезды за границу даже в турпоездки строго регламентировались.
Из каждой поездки я возвращалась с интересным опытом, новыми идеями. Сотрудники шутили: ну, Алиса Ивановна «там» опять что-то подсмотрела, теперь опять будем что-нибудь переделывать. И переделывали. И делали нечто совершенно новое. В 1977 году владимирские реставраторы и музей-заповедник были удостоены государственной премии Российской Федерации «За реставрацию и музеефикацию памятников Владимира и Суздаля» – впервые в стране!
Рукoводство области обоснованно решило, что слишком контрастно выглядят бедные районные музеи по сравнению с музеем-заповедником и включило в его состав 9 местных музеев. На протяжении 15 лет – с 1974 года по 1989 год – силами музея–заповедника, без увеличения штата и повышения зарплаты (!), были проведены полная реорганизация этих музеев, капитальный ремонт и реставрация, проводился переучет музейных фондов, строились новые экспозиции и главное – подбирались и обучались кадры, многие из них работают по сей день. На все это денег из бюджета не дали, расходы осуществлялись из средств, заработанных музеем-заповедником. «Переливание крови» – так называл это министр культуры России Ю.С. Мелентьев. Очень нелегкий, но интересный и плодотворный период в истории музея-заповедника.
Когда пришли «лихие 90-е», губернское руководство в лучшем случае не препятствовало нашему развитию. Да, мы умудрялись продолжать строить наш заповедник даже в пореформенное лихолетье, когда, казалось бы, людям вообще было не до культуры! Музей стал «региональным брендом», а с 1996 года был включен в Государственный свод особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации.
Вы назвали присвоение Вам звания Героя Труда России «совершенно неожиданным». Приоткройте секреты Вашего выдвижения. Когда Вы узнали, что удостоены высшего звания нашей страны?
С приходом в регион нового губернатора Светланы Юрьевны Орловой многое изменилось – динамика жизни, настроение людей, внимание к культуре. Во время приезда в регион полномочного представителя президента в ЦФО Александра Беглова в июне 2013 года тогда еще врио губернатора С.Ю. Орлова на пленарном заседании Общественной палаты предложила поставить вопрос о том, чтобы представить меня к званию Героя Труда России. Зал долго аплодировал. Нетрудно представить мое состояние – мне и на ум такое не могло прийти!
Но все понимали – от слов к делу путь тернистый, да и заслуженных тружеников в России много. Как потом выяснилось, в 2014 году от культуры было выдвинуто 25 претендентов, комиссия отобрала 5 – на решение Президента. Возможно, Владимир Владимирович Путин запомнил меня – он приезжал в наш музей три раза. Но, думаю, Светлана Юрьевна тоже сыграла роль. Музей-заповедник она оценила, подробно познакомившись с ним на третий месяц своей работы в области, да и до приезда во Владимир слышал о нас много добра.
Для всего музейного сообщества присвоение звания Героя Труда значило высокую оценку труда музейщиков. Замечательных, выдающихся личностей-директоров музеев немало. Выбор пал не на столичный, а на провинциальный музей с его нелегкой судьбой и зримыми результатами.
В 2014 году награды получили прославленный спортивный тренер, Вы – деятель культуры, учитель, труженик села и нефтяник. Годом ранее – крупный ученый-медик, выдающийся дирижер и музыкант, механизатор, токарь и шахтер. Новая награда олицетворяет трудовое единство нации, демонстрирует вклад представителей всех профессиональных сообществ в развитие страны. На Ваш взгляд, в какой мере для современной России актуально утверждение в обществе атмосферы трудовой солидарности, соработничества людей разных поколений, профессий, регионов, национальностей, вероисповеданий, политических взглядов?
Наверное, следует добавить, что это было мудрое решение Президента. Идеология и нравственные устои это такой же стержень государства, как и экономика. Если в этих сферах образуется вакуум, начинается то, что мы видим сейчас на Украине. И в этом смысле роль культуры, а особенно музеев неоценима. Ведь музеи – это собрания первоисточников – документов и объектов материальной культуры в подлиннике, то есть прямых свидетельств разных эпох. А если это подано убедительно, эмоционально – это лучшие воспитатели! Вот почему надо привлекать народ в музеи.
Я упоминала, что в музее-заповеднике 43 экспозиции разного профиля – исторические, художественные, этнографические, природы и так далее – целое соцветие. Только в Палатах (бывшее здание Присутственных мест, памятник конца XVIII века) – замечательный Детский центр – первый в стране, недавно отпраздновавший 30-летие, детская изостудия, картинная галерея, экспозиция «Дворянская усадьба», три выставочных зала, конференц-зал и самый парадный в городе дворцовый зал, где проходит масса статусных мероприятий.
Два года шла борьба за это здание – там было 35 организаций и сидело свыше 600 человек. Шесть лет шло освоение – полное переоборудование. Сейчас невозможно представить, как же жили без этого центра, где теперь всегда много народа – школьники, туристы, жители и гости области.
Нам в области необходим музей ХХ века. Не знают дети, да и люди молодые историю советского времени – великие преобразования, героический труд советских людей, создавших великую державу, выстоявшую и победившую в войне. Уверена, что Президент возродил звание Героя Труда в том числе и потому, чтобы людям показать – созидательный труд в почете во все времена.
Все Герои Труда России не только посвятили себя одному делу, но никогда не «летали» с одной работы на другую. Вы появились на свет, выросли, всю жизнь проработали во Владимире. По окончании вуза вернулись во Владимир. Не было желания остаться в Москве? В «Доходном месте» Александра Островского есть такие слова: «Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше». Не было желания поискать, быть может, более доходное место, или не такую беспокойную работу?
Иногда мне кажется, что путь до Героя Труда России – это цепь счастливых случайностей, иногда – что все-таки воля провидения. Музей стал моей судьбой, можно сказать, случайно.
По направлению после института приехала во Владимир в областную библиотеку. По Москве тосковала… Активно включилась в общественную жизнь. Скоро меня перевели в аппарат обкома комсомола, а на ближайшей конференции единодушно избрали секретарем обкома ВЛКСМ по пропаганде и агитации. Я очень увлеченно работала, казалось – впереди только такая работа. Но вышла замуж, родился сын, а декрет в то время был всего два месяца! Когда вышла на работу, невозможно было соблюдать режим кормления, через два месяца молоко пропало. К счастью, помогала мама. Я взмолилась в обкоме партии: дайте мне год работы в тихом месте, только год!
И вот здесь произошел главный поворот в моей судьбе. Именно в это время приехала комиссия Министерства культуры для проверки работы созданного год тому назад Владимиро-Суздальского музея-заповедника. Комиссия вынесла решение: немедленно «укрепить руководство». А тут я – с просьбой о тихом месте. Музей – куда уж «тише»! 4 января 1960 года я принимала дела. А когда в декабре меня вызвали в горком КПСС и сообщили о решении рекомендовать меня на место заведующим отделом пропаганды, я твердо сказала «нет». Такого явно никто не ожидал: зарплата небольшая, перспектив особых нет – в чем причина отказа? Просто я уже вросла в музей.
За один год удалось сделать очень много и во Владимире, и в Суздале – настоящая перестройка двух скромных музеев по разработанной концепции. Удивлялись. В то время музеи были скромными «культпросвет-учреждениями». А на следующий год музей-заповедник был удостоен серебряной медали ВДНХ за создание первой экспозиции по советскому периоду истории (!). Это было начало.
Потом мне неоднократно предлагали «более престижную работу», трижды оговаривался перевод в Москву в Министерство культуры. И опять удивлялись отказам, хотя в конце 1970-х гг. музей-заповедник уже был известным. Просто музей стал моей судьбой.
В какой мере Вы соотносите свою высокую награду с коллективом Владимиро-Суздальского музея-заповедника, с трудовым сообществом Владимирской области?
Первое, с чего я начала, – формирование коллектива единомышленников. Очистилась от балласта – в музее работало немало бывших работников партийного аппарата, переведенных сюда по причине алкоголизма. Это были часто неплохие люди, но… Постепенно сложился коллектив, как я называла, со-трудников, со-товарищей. Конечно, многие уходили – не устраивал порядок, дисциплина, постоянное «движение вперед», командировки в экспедиции, в филиалы – бывшие районные музеи. В музеях работают обычно люди неравнодушные и, не сочтите за пафос, – подвижники.
Я бесконечно благодарна судьбе, что мне пришлось работать с замечательными людьми. До сих пор мне часто звонят те, кто давно вышел на пенсию, и признаются, что самым светлым периодом их жизни была работа в музее. Дорогого стоят такие слова!
Главное – меня поддерживали, когда я придумывала весьма дерзкие проекты, когда нагрузка увеличивалась в разы без повышения зарплаты, но и результаты были на виду. За меня заступались, когда были подлые, несправедливые нападки – в печати почему-то недругов тоже хватало. Как-то прочитала у Никиты Михалкова: «В России успехи других не стимулируют желание работать, а лишь будят стремление напакостить более талантливому, удачливому и преуспевающему». Увы!
Подвижники… Это прекрасно. Но когда зарплата у подвижников недостойная – это преступно. Я была инициатором, первой среди музейщиков добивалась значительного повышения доходов от экскурсий, от введения других услуг и выплачивала ежеквартальные премии. Разрешила водить экскурсии сверх положенной утвержденной нормы за плату. За что была вызвана «на ковер» – на бюро обкома КПСС меня пытались пристыдить за «ростки капитализма»: «Она любит деньги!». Но за меня вступился Герой Социалистического Труда, директор ВТЗ П.И. Гришин: «А кто из вас не любит деньги? Кто отказался от премии?» Всегда меня поддерживал и председатель облисполкома Т.С.Сушков. И от меня «отстали».
Я и сейчас любому руководителю скажу: хотите добиться результата – умейте удерживать хороших людей! Хотя, конечно, сегодня это делать сложнее. У нас уже есть одно потерянное поколение, которое мало чему умеет радоваться. А без энтузиазма ни один новый проект не родится. Конечно, нужно учитывать, что уровень жизни значительно вырос. И если хотите добиться от человека так называемого креатива, нельзя, чтобы его зарплата равнялась квартплате! У настоящего хозяина должна быть крепкая, но не жесткая рука, всегда готовая поддержать в случае беды. И у нас все это знали, верили и поддерживали.
По социологии, известность Героев Труда России невелика и не сопоставима с известностью так как называемых «звезд», разного рода виртуальных медийных персонажей. Вырос ли Ваш медийный статус, Ваша узнаваемость на уровне Владимирской области после присвоения звания? Обратили ли на Вас внимание федеральные СМИ? И есть ли какие-то аспекты общественной жизни, работы масс-медиа, которые Вас особенно тревожат: не только как деятеля культуры, но как человека и гражданина?
Во взаимоотношениях со СМИ позитивное взаимодействие было всегда – ведь в музее постоянно что-то открывалось, делались научные открытия, издавались книги. Регулярно выходили публикации в газете «Культура» и передачи на телеканале «Культура». Так что уровень медийной популярности после присвоения мне звания Героя Труда остался в целом прежним. ОРТ приезжало снять обо мне фильм как о помощнике губернатора и в журнале «Огонёк» вышла статья на ту же тему.
А вот «узнаваемость» на уровне области всегда была большой, а сейчас еще выросла. Кстати, что примечательно – популярность среди таксистов, они часто отказываются брать с меня оплату за проезда. А один, пожилой, изрек такой афоризм: «Во Владимире три достопримечательности – Золотые ворота, Владимирский централ и Алиса Ивановна». Уже давно (за столько-то лет!) люди привыкли: говорят «Аксенова» – это значит музей, говорят «музей» – это Аксенова. Так что известность музея на высоком уровне!
А насчет «звезд»… Замечательные проекты идут на телевидении – «Голос» и «Детский голос». Сколько талантов! Глядишь, на «звездном небе» появятся новые открытые «звезды». Но этим словом злоупотребляют. «Л`Этуаль» (Letoile) – это же действительно нечто замечательное (в переводе с французского языка – «звезда» – ред.).
Ужасают сатирические передачи – юмор «ниже пояса» шокирует, а публика восторгается каждым перлом пошлости! Возмутительно, как часто показывают различные роскошные виллы, построенные – естественно! – на нечистые деньги. Показывают, разоблачают и… тишина. А что дальше? Невольно приходит мысль: все, в конце концов, безнаказанно. И это смотрит молодежь, делает выводы… Достойно держится только канал «Культура».
В то же время меня радует возрождение молодежного движения, добровольчества. Какие славные, хорошие лица! Я познакомилась с ними, когда пригласила принять участие в благоустройстве участка около мемориала Д.М. Пожарского, а потом при расчистке территории запущенного древнего Ризположенского монастыря в Суздале. Комитет по делам молодежи Владимирской области возглавляет обаятельная, общительная, активная девушка по имени Алиса. Ну, прямо-таки как 50-е годы минувшего столетия – время моего комсомола!
А откуда у Вас такое – почти эксклюзивное – имя?
Когда мама пребывала в ожидании меня, к ней как-то забежала приятельница поделиться своим восторженным впечатлением от прочитанного французского романа – видимо, там одну из героинь звали Алисой. Раньше это имя встречалось редко. Почти всегда при встречах и знакомствах следовал «комментарий» «Алиса в стране чудес». Так шутили даже высокие гости.
Как говорится, хотите верьте, хотите – нет, а чудес в нашей «стране» – музее-заповеднике за 50 лет было немало. Каждый раз, когда нависали тучи и неизбежно грозило неправедное наказание или угроза интересам музея, чудесным образом все переворачивалось с точностью до наоборот: вместо неприятностей – победа!
Были финансовые проверки с четким указанием найти крупные недостатки и хищения (!) во что бы то ни стало; были подлые публикации, было решение Суздальского райкома партии отделить Суздальский музей и объединить его в некий концерн с туристическим комплексом и совхозом, обеспечив «круговорот доходов» от туризма на сельское хозяйство и обратно. Бред? Нет, это была реальная угроза разрушить годами отлаженную систему работы большой организации. По воле случая в защиту выступил журнал «Огонек» – тогда очень авторитетный и популярный. Конечно, была победа музея!
Комитет по имуществу оформил в аренду на 50 лет неизвестным лицам трапезную Архиерейских палат – памятника ЮНЕСКО! Пришлось судиться долго – трижды, вплоть до межрегионального суда в Нижнем Новгороде. С трудом, но выиграли.
Мэры Суздаля один за другим с легкостью отдавали под новую застройку такие земли, что исторически сложившийся ландшафт оказался под угрозой непоправимой утраты. Опять суды, лживые публикации о вмешательстве музея в городские дела, и так далее, и тому подобное. А в результате – наша безоговорочная победа: принят областной закон об охране достопримечательного места – 11 лугов Суздаля.
Самые страшные воспоминания: на идеологической комиссии ЦК КПСС должен был обсуждаться вопрос «Об идеологических перекосах в работе музеев на примере Владимиро-Суздальского музея-заповедника». С последующим выходом постановления ЦК. Нам вменяли в вину, что в музее-заповеднике одни храмы, что мы якобы увлекаемся показом только икон и соборов и при этом не ведем антирелигиозной пропаганды. Представляете, как бы такое постановление ударило по всем музеям?! Буквально накануне заседания идеологической комиссии, неожиданно, в выходной день в Суздаль приехали два члена Политбюро ЦК КПСС – А.П. Кириленко и И.В. Капитонов. Подивились, похвалили, вопрос сам собой был снят, а я получила второй орден!
И такие «чудеса» случались регулярно. Крутых горок было много, но, как говорят в народе, – «Бог, он есть!», имея в виду, что справедливость должна всегда побеждать. Наивно? Может быть. Но это факт – музей-заповедник рос и развивался, преодолевая все невзгоды.
Ваше детство – годы Великой Отечественной войны. Какие остались воспоминания? Как война повлияла на Ваше мировоззрение, какой след оставила в Вашей памяти?
Я принадлежу к поколению «детей войны» и, бесспорно, война отложила серьезный отпечаток на характер, на образ мыслей.
Владимир был тыловым, но в память все равно врезался этот ночной гул, когда немецкие самолеты летели бомбить Нижний Новгород. Было голодно. Но мое поколение было очень ответственным. И крохотную пайку хлеба, которую давали в школе, мы порой просили не делить – относили тем, у кого погибли кормильцы.
14 октября в нашей семье родился долгожданный мальчик, а папе через 10 дней уходить на войну, у мамы пропало молоко. Через 5 месяцев отец погиб под Ленинградом. Прожить на аттестат младшего лейтенанта было, конечно, непросто. До ухода на фронт папа где-то чудом достал мешок пшена. Мы его распаривали и этим кормили крохотного братика. До сих пор помню, как он плакал, судорожно сучил тонкими ручками и ножками, а я рыдала в подушку от жалости. Но, к счастью, природа взяла свое – вырос большой и красивый…
Помню, как стояли в очередях за продуктами по карточкам, и какое это было горе, когда кто-то задремал невзначай, а у него карточку украли. С гордостью вспоминаю: я, отвечавшая за «отоваривание» карточек, ни разу их не потеряла. А ведь мне было 10 лет.
Весной 1942 года открыли молочную кухню – я там выстаивала очереди за стаканом молока для братика. Потом открыли столовую для детей погибших фронтовиков. Надо отдать должное – организация работы в органах власти тогда была налажена четко.
А еще помню божественный запах американской тушенки. Мне доводилось неоднократно спорить о том, что она нам, дескать, дорого далась – золотом платили. Но давайте будем честными – эта тушенка действительно многие семьи спасла, и негоже говорить об этом факте помощи союзников презрительно.
Послевоенные годы тоже были очень нелегкими. Как-то забыли о подвиге фронтовиков – мол, дело-то «житейское». Даже День Победы одно время отменяли, добавив выходной день к Новому году. У нас один из соседей по коммунальной квартире – Иван Тимофеевич Бакаров – был полный кавалер орденов Славы, а мы только спустя много лет об этом узнали – скромный был герой, дядя Ваня! И вот эта, если так можно выразиться, ползучая девальвация звания фронтовика, конечно, была очень неправедной. Только с приходом Л.И. Брежнева вернулось настоящее уважение к поколению победителей. У нас в музее работали 33 фронтовика, и с 1965 года, когда отмечалось 20-летие Победы, мы каждый год устраивали им достойное чествование!
Наше поколение, конечно, очень переживает, что сейчас в школьном курсе истории на Великую Отечественную войну отводятся считанные часы. Разве можно воспитать гражданскую ответственность при таком подходе? Замечательно, что так празднично отметили 70-летие Победы. Это бесспорно останется в памяти молодежи, но в каждом музее должны быть достойные экспозиции о героизме народа в годы Великой Отечественной войны.
Вы видели реакцию людей на смерть Сталина. Какие остались воспоминания и как Вы сегодня относитесь к его деятельности? Считаете ли Вы правильным давать односложные оценки тем или иным крупным историческим личностям и событиям: выставлять их либо в черном, либо в белом цвете?
Конечно, мой поколение росло зомбированным. «Сталин – наша слава боевая, Сталин – нашей юности полет…». Я сейчас могу прочитать с десяток стихотворений, многие не просто пафосные, а искренние. Помните, у Исаковского: «Мы так Вам верили, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе».
Смерть Сталина обрушилась страшным горем. Наша группа была на практике в Куйбышеве, мы рванули на вокзал – хоть на товарном, но доедем! Увы, все поезда были отменены. А одна из девушек нашей группы оставалась в Москве, конечно, пошла на похороны. Потом ребята долго искали и опознавали ее среди погибших в давке… Тоже – судьба, уж я бы оказалась в этом страшном месте обязательно.
Осенью нам стали «перечитывать» лекции по экономике и языкознанию заново, без упоминания двух «великих» работ Сталина. Мы даже возмущались – как так?! Все больше приоткрывалось то, о чем раньше молчали.
Поразительно – не было, наверное, семьи без репрессированных родственников. И сестра моей мамы – пламенная комсомолка, секретарь комсомольской организации Ивановского текстильного института за анекдот, по доносу ближайшей подруги, получила 5 лет на Воркуту. Как переживали в семье! Какие неприятности были у отца. А я декламировала стихи о великом и любимом! Убежденно. Все это трудно объяснить.
Только в марте 1956 года гласно обрисовали преступления Сталина. В Суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре в здании тюрьмы (основана при Екатерине II) мы создали замечательную экспозицию под названием «До днесь тяготеет» – о заключенных в политической суздальской тюрьме и во Владимирском централе. Да, это болит, преступления не прощаются. Но ведь создана была великая держава, ведь были великие преобразования. Я росла в стране, которой гордилась, хотя ужаснулась, узнав цену. «Гений и злодейство» – вещи все-таки «совместимые»?
А вот сподвижников Сталина – Хрущева, Кагановича, Калинина и т.д. однозначно не могу оправдать – их не просто малодушие, а «старательность» в черных делах Сталина. Факты, документы, ранее скрываемые – лучше подавать их без комментариев, что и пытаются теперь делать в музеях. Тогда каждый может давать оценку – явно неоднозначную, но, хочется верить, справедливую.
Вы многое сделали для увековечивания памяти князя Дмитрия Михайловича Пожарского – нашего национального героя, сыгравшего ключевую роль в преодолении Смутного времени. Расскажите об этом аспекте Вашей работы.
Памятник Минину и Пожарскому на Красной площади знают все. Но очень немногие знали о роскошном белокаменном резном памятнике на могиле Дмитрия Пожарского, воздвигнутом по Императорскому указу на средства, собранные в течение 6 лет по всей России в 1885 году. Памятник был уничтожен в 1933 году, а его изображение сохранилось лишь в нескольких дореволюционных изданиях, ставших библиографической редкостью. Сама мысль о его воссоздании казалась утопией.
От уничтоженного памятника сохранились 2 барельефа с бронзовых дверей и несколько обломков белого итальянского мрамора. И, тем не менее, сейчас посетители Спасо-Евфимиева монастыря видят его во всей красе!
Путь был длинным. В 1963 году на месте разрушенного мавзолея Пожарского был установлен очень скромный памятный камень. В январе 1967 года член Политбюро ЦК КПСС М.А. Суслов был в Суздале. Показала ему скромный камень на могиле спасителя России. Суслов, подумав, произнес: «Неизвестному солдату возведен памятник, а Пожарский – известный герой».
Было принято решение о сооружении в Суздале памятника Дмитрию Пожарскому. Конкурса не было. В 1974 год был воздвигнут памятник на громадном постаменте из белого известняка с барельефом Пожарского. Большой, громоздкий, официальный.
Когда по стране пошла волна восстановления храмов, хотя время было трудным, мысль о воссоздании величавого, достойного памятника князю-освободителю опять затеплилась. Обращалась к целому ряду известных политиков, была в Госдуме, все закончилось лишь одобрением идеи.
В январе 2007 года я поведала эту историю Г.С.Полтавченко, тогда – полномочному представителю Президента России в Центральном федеральном округе, с укоризной упомянула всех «одобрявших». А Георгий Сергеевич сказал: «Возьмемся! Инвестором будет учрежденное в 2005 году «Русское Афонское общество», активно участвующее в восстановлении храмов».
А дальше последовала череда удач – выбор исполнителем работ ООО «Творческие мастерские «Китеж». Его руководитель – замечательный организатор и энтузиаст А.С. Горячев. Его супруга – архитектор М.С. Горячева стала автором проекта. В архивах Петербургской Академии художеств было найдено 1500 (!) документов – чертежи, обмеры, фотографии памятника, даже сметы и акты приемки работ. Был предложен новаторский – но просто необходимый! – метод: не пилить глыбы мрамора, а вести литье с использованием мраморного песка и смолы-отвердителя точно по чертежам компьютерной графики. Отлитых изделий было 2025 штук – ведь на фасаде погибшего памятника не повторялся ни один узор!
Также повезло и с организацией раскопок на месте разрушенного памятника. Ведь где точно было погребение Дмитрия Пожарского – не знали.
Раскопки вела экспедиция института РАН под руководством доктора наук Л.А. Беляева. Были найдены и остатки стен бывшей родовой усыпальницы, а среди погребений – саркофаг с останками князя.
4 ноября 2008 года – в День народного единства – состоялось торжественное открытие первой очереди мемориала – над местом погребения установлена плита и посмертный крест, освящен заложенный фундамент.
2 ноября 2009 года мемориал был открыт целиком. Если памятник, открытый в 1885 году, строили 22 года, то мы все работы провели за два. На сооружение мемориала и финансирование всех работ ушло 56 332 937 рублей – собранных по России и пожертвованных «Русским Афонским обществом».
Расскажите подробнее о первом в России Детском музейном центре, созданном по Вашей инициативе.
Шли 1980-е годы, заметного сближения с США тогда еще не произошло, но Ассоциация Американских музеев пригласила двух советских директоров – меня и директора Вильнюсского художественного музея. Сильных впечатлений было много. Но один музей, аналогов которому в нашей стране не было, меня буквально потряс – не технологиями, не оформлением, не богатством коллекции, а его идеей – быть центром воспитания детей. Это Детский музей в Новом Орлеане. Оказывается, подобные музеи действуют во всех штатах.
Расположен музей в большом переоборудованном здании бывшего гаража. В музее было очень много детей разного возраста, вплоть до малышей. Сколько выдумки в популярной подаче сведений о законах физики и химии, по медицине, плюс маленький телецентр! На обратном пути в самолете я уже нашла решение: детский музей у нас разместится на первом этаже здания Палат (тогда еще не до конца «отвоеванном) – там, где длинные узкие коридоры и череда кабинетов со сводами в 2–3 окна.
А идея детского центра у нас, как говорится, уже витала. Научный сотрудник Майя Павловна Морова второй год убеждала меня открыть где-нибудь «древнерусскую школу» где бы дети сидели на лавках, писали гусиным перьями, где был бы горох, на который ставили «провинившихся» и т.п. С этого и начнем! А дальше идеи придумывали коллективно: «Зал археологии» – жилище древнего человека, тлеет костер, дети сидят на бревнах и добывают огонь из кремня, и так далее. Потом появились «русская изба», «История книги», «Ярмарка», «В гостях у прабабушки» (интерьер комнаты начала ХХ века с детскими игрушками и книгами того времени), «Мир былин»…
И, казавшийся таким унылым, коридор превратился в улицу старого Владимира: фонари, вывески магазинов, реклама…
Уже более 30 лет существует этот центр. Смотрители, одетые в соответствующие костюмы, дают пояснения одиночным посетителям, а организованные экскурсии не прекращаются. Разработано более 20 программ занятий. Многие музеи подхватили эту идею, теперь детских центров немало. В 2000 году группа сотрудников была удостоена премии Президента России «За создание детского музейного центра для учреждений дополнительного образования».
Музей в передовиках по организации новых форм работы с посетителями, с молодежной аудиторией. Насколько важно для музея меняться, искать новые форматы, работать с информационными технологиями?
Поиск новых форм и заимствование интересного опыта других музеев всегда было приоритетным в музее-заповеднике. Сейчас, когда появились ранее недоступные технические и аудиовизуальные средства, информационные технологии, оборудование – осветительная аппаратура, стенды, витрины и тому подобное, уже с улыбкой вспоминаешь, как раньше все это, увиденное в зарубежных музеях и на выставках, было только мечтой. Как приходилось «по дружбе» на заводах заказывать разные крепления, детали, «доставать» материалы. И, тем не менее, наш музей-заповедник со своим веером разнопрофильных, взаимодополняющих экспозиций и выставок всегда добивался современных решений, интересных приемов подачи экспонатов.
Замечательно, что уже много лет ежегодно проходят выставки «Интермузей», где есть прекрасная возможность увидеть все разноцветье музеев страны, их интересный опыт, а также ознакомиться с фирмами, производящими музейно-выставочное оборудование. Теперь-то проблем нет – оборудование, и отечественное, и импортное, доступно.
В 2014 году прошел Год культуры. Чем он запомнился лично Вам? В какой мере культура, развитие сферы культуры связано с сохранением традиционных духовно-нравственных ценностей?
Один из видных российских общественных деятелей как-то сказал: экономические трудности мы преодолеем, из финансового кризиса выберемся, а вот в духовной сфере утраты могут быть невосполнимы. Мы уже столкнулись с горькими плодами реформы образования, с обнищанием и распадом творческих коллективов, с коммерциализацией общества. В сознании людей произошел ценностный секвестр – иного слова не подберешь! Все это накладывает особую ответственность на сферу культуры. Так что объявление Президентом Года культуры было очень своевременным!
В нашем регионе финансирование сферы культуры было увеличено на 40% – такого еще не было. Удалось существенно поднять зарплату работникам культуры, а это очень важный вопрос. Из-за недостойной оплаты труда их ряды постоянно редели, оставались только самые преданные культуре люди, но сколько же можно было спекулировать на их энтузиазме!
Очень важный импульс получила российская провинция по федеральной программе «Культура России» – в части сохранения и реставрации памятников истории и архитектуры. Наконец-то появились позитивные «просветы» в программной политике федеральных каналов!
Я искренне огорчалась, когда завершился Год русского языка и люди стали замечать, что он как-то не оставил особого следа: эфир заполонили безграмотные ведущие, среди депутатов и политиков осталось много косноязычных людей. А вот Год культуры – он, бесспорно, отметился. В том числе и замечательными проектами – такими, как «Музыкальная экспедиция», фестиваль колокольных звонов. Они – не сочтите за пафос, – привнесли настоящее духовное обогащение! Хорошо бы на этой волне продвинуть еще ряд очень нужных проектов, например, – сквер Гоголя в областном центре сделать дополнением к областной библиотеке с интересными программами.
В стране идет Год литературы. Что Вы ждете от этого начинания? Назовите Ваши любимые литературные произведения?
Я рано начала читать, читала очень много. В 1937 году дома появилось собрание сочинений Александра Сергеевича Пушкина – большой однотомник в сером коленкоровом переплете без иллюстраций, включающий переписку и черногорский цикл произведений, который мало известен. Долгие годы он был моей настольной книгой. Зачитывалась томами классиков, вышедших в издательстве товарищества М.О. Вольфа, – роскошные книги с великолепными иллюстрациями, которые каким-то чудом мама купила за гроши на местной «барахолке». И, конечно, никогда не забуду, как я плакала от потрясения при чтении «Овода» Войнич и «Молодой гвардии» Фадеева. Наш земляк Владимир Солоухин – тоже один из самых любимых моих писателей.
Конечно, я надеюсь, что этот год оживит интерес молодежи к хорошим книгам, сделает чтение – если можно так сказать – «модным». А сейчас читаю выборочно нашумевшие произведения – после прочитанных рецензий или по совету близких. Но иногда открыть томик Чехова или Марка Твена – такое удовольствие!
В Интернете сказано, что Ваши увлечения – классическая музыка, путешествия, садоводство. А как насчет культурного туризма или других хобби?
Должна признаться: я – увлекающийся человек. Увлечения возникали самые разные, в одни хотелось «погружаться» из неподдельного интереса, в другие – исходя из жизненной необходимости. Когда появилась возможность ездить за границу, я страстно увлеклась фотографированием. Мне доставляло удовольствие выверять ракурсы, искать свет, а потом делать диапозитивы, чтобы показать памятники недоступной для многих людей заграницы. Тогда это была редкость – виды Авиньона, Арля, Парижа, голландских, аргентинских, шведских, итальянских достопримечательностей, кадры с Кубы. Я регулярно устраивала в музее и ходила по приглашениям в разные организации с показом этих диапотизивов и рассказами о своих впечатлениях. Теперь эта ретро-коллекция лежит дома на антресолях. Однажды известный кинорежиссер сказал, что во мне пропал хороший оператор, – такая похвала дорогого стоит!
Еще одним, образно говоря, фанатичным увлечением было садоводство. Это, наверное, гены со стороны папы – он родился в деревне. Какое же это удивление и радость, когда из крохотной семечки вырастает гроздь, плеть, нечто красивое и вкусное. Я гордилась своими урожаями. Огурцы и помидоры ведрами носила на работу, угощала гостей садовой земляникой. Даже выращивание баклажанов тогда были в новинку. Это тоже было творческое увлечение!
А как я полюбила шитье! В силу своей публичной профессии не только выезжать за границу, но и принимать иностранные делегации, да и просто работать в музее нужно было при безупречном внешнем виде. А как этого добиться в эпоху дефицита материалов и некачественной швейной «штамповки»? Выручал известный журнал мод ФРГ «Бурда». На скромные командировочные умудрялась покупать за границей остаточные отрезы тканей, пуговицы, тесьму. Словом, проблему гардероба решала! Жены партийных боссов злились – «за границей одевается!». Потом ситуация изменилась, и мое увлечение прошло.
Я – большая поклонница культурного туризма. В студенческие годы исходила все усадьбы Подмосковья. Теперь очень интересно сравнивать – как было и что стало. Конечно, мне повезло, что с 1976 года, как член Международного Совета музеев, я имела возможность выезжать на заседания за рубеж. Но отпуск старалась проводить в интересных исторических местах и страны, и зарубежья.
Вы можете назвать себя счастливым человеком? О чем вы мечтаете?
Часто смотрю на канале «Культура» вечернюю передачу «Минута счастья»… Об этих минутах, мгновеньях вообще много говорят и пишут, и всегда вывод таков, что человек в ту самую минуту, в тот момент не осознает, что он счастлив, только потом. А мне, пожалуй, повезло – я всегда очень ясно осознавала эти минуты!
Судьба нашего музея-заповедника очень нелегка – если в Нижнем Новгороде, Рязани, Иванове, Пскове и Великом Новгороде были замечательные, богатые музеи, то Владимирский областной музей и Суздальский районный были одними из самых незаметных и скромных. При их объединении предстояло расширять «границы» музея и впервые проводить музеефикацию(!) многочисленных памятников архитектуры, в основном культовых.
Каждый новый музей, созданный в ранее заброшенном или использованном «в хозяйственных целях» церковном помещении, рождался с трудом – требовалось после реставрации наладить температурно-влажностный режим, создать художественный выразительный образ экспозиции, одновременно бережно относясь к сохранению интерьера памятника. Каждая экспозиция (а их сейчас 43) была вымученной, выстраданной.
Вот, например, минута счастья – когда после 6 лет реставрационных и двух лет экспозиционных работ был открыт при огромном стечении жителей роскошный уникальный Музей хрусталя в Георгиевском соборе города Гусь-Хрустального – любимом детище выдающегося архитектора Леонтия Бенуа! Фотография открытия музея запечатлела лица, на которых – удивление, восторг.
Минуты счастья – открытие каждого музея в ансамбле Спасо-Евфимиева монастыря, в городах Юрьев-Польский, Гороховец, во Мстере и других – каждый раз это было событие. Немногим дано столько минут осознания счастья! Так что – да, я счастливый человек. А самое главное – при всей моей загруженности у меня вырос хороший сын, любящий и заботливый, трудолюбивый, креативный и восприимчивый ко всему новому, передовому.
Наверное, по большому счету, я мечтаю, чтобы родной музей развивался и двигался вперед, чтобы появился столь необходимый музей ХХ века. Мечтаю, чтобы не потух, не угас огонек энтузиазма и преданности любимому делу в душах его сегодняшних сотрудников, чтобы у них были «минуты счастья», связанные с родным Делом. А ВСМЗ оставался таким же знаменитым и авторитетным в музейном сообществе страны.
*
Биография А.И. Аксеновой
1_maya_2014-www.kremlin.ru_aksenova.jpg
Род. 13 марта 1931 г. во Владимире.
В 1954 году с отличием окончила библиотечный факультет Московского государственного университета культуры и искусств (в 1954 году – Московский государственный библиотечный институт имени В.М. Молотова).
С 1958 года по 2013 год проработала в Государственном Владимиро-Суздальском историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике:
04.01.1960–16.06.2010 – директор;
18.06.2010–26.07.2013 – президент.
Под руководством А.И. Аксеновой Владимиро-Суздальский музей-заповедник, образованный в сентябре 1958 года на базе двух небольших музеев во Владимире и Суздале, превратился в одно из ведущих музейных объединений России, крупнейшее научно-просветительское учреждение Владимирской области. Была проведена комплексная реставрация и музеефикация архитектурных памятников и ансамблей, десять из которых вошли в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Создано целое соцветие профильных музейных экспозиций, знакомящих с произведениями древнерусских мастеров, книжными сокровищами, демонстрирующих образцы живописи, графики, произведений декоративно-прикладного искусства. Сегодня музей объединяет 55 памятников и 47 музейных экспозиций в трех городах. Впервые в стране был создан Детский музейный центр.
В 1980–1988 – вице-президент Комитета региональных музеев Международного совета музеев.
В 1988–1996 – вице-президент Российского комитета Международного совета музеев.
По н/в – член президиума Российского комитета Международного совета музеев.
С января 2014 года – советник губернатора Владимирской области.
Герой Труда Российской Федерации. Первая женщина, удостоенная этого высшего звания России.
Кавалер ордена «Знак Почета» (1971), ордена Трудового Красного Знамени (1976), ордена Дружбы народов (1986), ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени (1996), ордена «За заслуги перед Отечеством» III степени (2007). Кавалер ордена Святой княгини Ольги III степени (РПЦ).
Лауреат Государственной премии РСФСР в области архитектуры (1977) – за реставрацию памятников истории и культуры городов Владимира и Суздаля, создание музейных экспозиций и широкое использование их в культурно-просветительных и туристических целях. Лауреат Государственной премии Российской Федерации (1999) в области просветительской деятельности – за сохранение и возрождение культурного наследия, творческое развитие музейного дела. Лауреат Премии Президента Российской Федерации (2000). Почетный гражданин Владимирской области (25.08.2004), гг. Владимира (11.03.1996) и Суздаля (21.02.2006).
Автор многочисленных работ по вопросам музейного строительства, сохранения памятников истории и культуры России, уникальной целостности Суздаля, в том числе: «История. Судьба. Музей» (2001), «Суздаль. XX век» (2002), «Суздаль. XX век. Из истории города-музея и музея-заповедника. Монография» (2004). Кандидат исторических наук (2003).
Владеет французским языком.
